Как стать писателем? Секреты мастерства

—С чего началось ваше увлечение литературой?
—В раннем детстве мне перед сном мама читала книги. Сначала это были сказки, затем крупные произведения Туве Янсона, Николая Носова, Астрид Линдгрен.
Любовь к поэзии привил дедушка, читая стихи Пушкина. Свои первые вирши я написала в семь лет. Это были детские строки про лес, цветочек, солнышко. Родители поддерживали мое увлечение, хвалили. Я любила рисовать комиксы, сочинять сказки, придумывать истории. В четырнадцать лет влюбилась и решила стать поэтом. На что мама сказала, что быть поэтом—это работа, рифмовать строки может каждый, а для того, чтобы создавать подлинные стихи, нужно мастерство. Так я увлеклась изучением поэзии Серебряного века. Помимо этого, мне нравилось переводить стихи, сонеты с английского языка на русский.
—Что помогло вам стать писателем?
—Пишу с тех пор, как научилась выводить ручкой буквы. А всерьез занялась этим в 2016 году. Начала сразу с большой прозаической формы—повести. В этом же году попала на собрание уфимского литературного объединения «УФЛИ», потом меня пригласили на работу в литературную газету «Истоки».
Творческий коллектив, поддержка единомышленников, советы… Это то, что нужно начинающему писателю. Мою повесть обсудили на литобъединении, и я увидела свои ошибки, поняла, куда мне двигаться, над чем работать. В 2018-м уже выпустила книгу «Счастье в кармашке». Это были светлые рассказы о детстве и юности.
Параллельно ездила по обучающим семинарам, училась на литературных курсах, влилась в творческую среду, печаталась в российских журналах, участвовала и побеждала в конкурсах. В этом процессе главное—не бояться и не сопротивляться критике, научиться видеть свое направление, слушать внутренний голос.
На данный момент я автор семи опубликованных книг.
—Назовите писателей, повлиявших на формирование вашего мировоззрения и литературного вкуса?
—Из зарубежных авторов люблю Эмиля Золя. Из отечественных— Шукшина, Тургенева, Чехова, Толстого, Андреева.
—Ваше образование, на кого учились?
—По первому образованию я специалист по связям с общественнос-тью. Однако ни дня не работала по специальности, сразу ушла в журналистскую деятельность. По второму—психолог. В данный момент совмещаю писательство, журналистику и психотерапию.
—Одобряют ли близкие ваше творчество?
—Они всячески меня поддерживают. Читают мои книги, высказывают свое мнение. Случается так, что повороты сюжетов в моих произведениях рождаются в дискуссиях, которые ведем с детьми и мужем.
—О чем пишете?
—Темы разные. Но в целом как писателя меня интересуют психологические драмы. Цель творчества—донести мысль о том, что в жизни есть мелочи, которые и составляют картину нашего бытия.
Сломанный детский калейдоскоп. О чем это? Можно сказать, что это теперь мусор—ненужная взрослому человеку вещь. Однако этот калейдоскоп, возможно, является символом чего-то… Взросления или крушения надежд.
—Откуда черпаете вдохновение, создавая свои произведения?
—В процессе наблюдения за чем-то или кем-то, в моменте переосмысления некоторых явлений жизни. Да в общем-то они приходят, и далее следует работа мозга и души. Строятся типажи, герои, ситуации, но преж-де всего, конечно, надо задать себе вопрос: «О чем мое произведение? В чем его главный посыл?»
—Расскажите о вашей новой книге «Расплата».
—Книга писалась год в жанре реализма. Пожилой мужчина, столкнувшись со смертью понял, кого любил всю жизнь. Странный, непонятый мальчик, который пытается сохранить себя и выжить. Удары судьбы, раскаяние, свет в конце тоннеля. Книга в целом состоит из таких историй.
—Ваш любимый писатель и любимый женский образ в русской литературе, советской и зарубежной?
—Из современных писателей это Эдуард Лимонов. Из зарубежных Ирвин Ялом. Женский образ? Мария Болконская, Джейн Эйр.
—На ваш взгляд, вернется ли молодежь к чтению книг в печатном варианте?
—Трудно сказать, хотелось бы верить. Жизнь так стремительно меняется. Теперь уже неплохим вариантом является то, что люди вообще интересуются литературой. Хоть в печатном виде, хоть в аудиоформате.
—Не хотели бы экранизировать свои рассказы?
—Конечно, хотелось бы. Есть мечта вообще освоить сценарное ремесло.
—Общались ли в качестве журналиста с участниками СВО?
—Нет. Я напряженно жду окончания спецоперации. Хотелось бы в перспективе поработать с ними как кризисный психолог. А потом, глядишь, и напишется что-то.
—Ваше отношение к современной литературе?
—Литература, увы, переживает глубокий кризис. Кризис идей, перспектив, глубины. Но, думаю, это временное явление.
Практически нет таких книг, чтобы ты взял и хотелось бы цитировать, в которой ты мог бы узнать современного героя. Самое главное понять, куда этому герою идти на самом деле. В чем будущее, где выход? Раньше писатели предвидели некоторые события. Сейчас таких нет. Как в 90-е годы произошел упадок, все ринулись в постмодернизм—чернуха, все плохо, безнадега, так мы в этом, к сожалению, и в литературе в том числе, застряли. А чтобы такое философское осмысление—глубокое, далеко идущее, современный Достоевский—такого нет. Конечно, хочется к этому стремиться.
Если говорить об авторах—среди них много хороших, замечательных, которые пишут светлые, душевные вещи и ведут нас к рефлексии и философским мыслям.
—Поделитесь творческими планами.
—Главная задача—совместить ра-
боту психолога и писателя. Есть идея создания психотерапевтичес-ких новелл, возможно, сказок...
Беседовал Игорь ГУБЕЕВ.