Истинную любовь не сломить, или Легенда о смелом Урмане и красавице Ялан

Выписка из книги крепостных актов Уфимской провинциальной канцелярии за 1722 год гласит: «…Купцы Уфимского уезда Казанской дороги Дуванейской волости Кинзибай Сырымбетов, Кинзисул Бегишев продали за 10 рублей землю вдоль речки Таулинка между озерами Яланкуль и Урманкуль с лесами и дичами на пользование гражданам Муслимову, Рахманкулову, Абдраимову 12 марта…». Село Угузево расположено в 18 километ-рах к югу от Бирска. Основано по купчей в 1677 году мишарями из Симбирского уезда на вотчинных землях башкир. Здесь было пять ветряных мельниц и три водяных. Село отличается холмистым рельефом с резкими перепадами высот. Основное население—башкиры и татары. На 2010 год насчитывалось 414 человек.

Более подробно об истории Угузево можно узнать в школьном Музее боевой и трудовой славы из материалов, большую часть которых собрал краевед Фарит Рахимов. При встрече он сказал мне, что раньше село называлось Таулах. В вольном переводе что-то вроде «Межгорное», «Горная долина». Очень красиво и романтично! Соответствует рельефу местности. Мне очень нравится. А вот Угузево (в переводе «Быково»), по словам Фарита, было названо первопоселенцами из одноименной деревни в Кушнаренковском районе примерно в начале 1900-х.

Проказы духа леса

Выходя из школьного музея, я бросил взгляд на стену рекреации и обомлел. Почти всю ее центральную часть занимала огромная, красочная и немного жутковатая картина. Называлась она кратко—«Шурале». Ее создал Агзам Акрамович Валиев, работавший учителем рисования в местной школе.

Мое детство прошло в небольшом лесном татарском поселке, и я слышал много разных историй от местных жителей о проделках этого мифического существа. А почему бы не встретить шурале и здесь, в краю гор и глухих лесных озер? Особенно у озера Дикого (Урманкуля), словно самой природой созданного для проживания в его непролазных чащах. Разумеется, поговорил с Агзамом Валиевым и получил от него ответы на все вопросы. Сюжет картины ему подсказало стихотворение поэта Г.Тукая «Шурале», входившее в школьную программу. Это рогатое, человекоподобное существо, дух леса или леший. По поверьям, он ворует детей, оставленных в лесу без присмотра, сбивает человека с пути, может завести в чащу и защекотать до смерти. Может насильно или обманом вступить в отношения с женщиной. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, загоняя иногда до изнеможения. Но смекалистые люди находят на него управу. Одну из них, наиболее эффективную и описанную в стихотворении Г.Тукая, изобразил А.Валиев на своей картине. А вот вам и легенда.

Биение молодых сердец

Итак, перенесемся в давние времена, лет этак на 350-400 тому назад. Много воды утекло с тех пор по могучей реке Белая Воложка (Ак-Итиль) в огромное Хвалынское море (Ак-Денгиз). На берега двух больших безымянных озер пришли люди одного из башкирских племен—Канлы. Основали село меж крутых берегов водоемов. Оно росло, все больше людей прибывало в эти благодатные, богатые рыбой, дичью, дарами лесов места. Обрело поселение и свое имя. Чаще всего называли его первопоселенцы Таулах. А речку, впадавшую в одно из озер, Таулинкой. Немного позже это большое озеро, окруженное обширными лугами, открытыми берегами, назвали Яланкуль (Степное озеро). Второе, поменьше размерами, но очень сильно заросшее дубами, липами, кленами—Урманкуль (Лесное озеро).

В одной из юрт, установленной на большой поляне прямо у Урманкуля, жил со своими родителями юноша. Высокий, красивый, статный, сильный, смекалистый. Он умел ловко ловить рыбу, метко поражать стрелами лесную дичь, находить пчелиные борти с душистым медом, объезжать полудиких коней. Благодаря этому он стал вожаком, первым среди местных юношей. За готовность пропадать в окрестных лесах чуть ли не сутками прозвали его Урман егет.

А у озера Яланкуль на самом живописном, поросшем цветущим разнотравьем мес-те под высоким раздвоенным осокорем жила девушка. Круглолицая, темноволосая, стройная и очень красивая. Средь подруг выделялась она веселым, открытым нравом, готовностью всегда прийти на помощь в трудную минуту. Никто лучше нее не знал в округе секреты лечебных трав, в изобилии произраставших вокруг. За эту открытость души и сердца стали называть девушку Ялан кызы.

Всевышнему было угодно так, чтобы эти молодые сердца соединились. И встреча произошла чудесным майским утром, когда все живое ликовало и радовалось наступлению весны, торжествуя начало новой жизни. Их долбленные из цельного ствола черного тополя челны почти одновременно выплыли из-за большого тростникового острова. А затем застыли неподвижно на слегка волнующейся под теплым ветерком водной глади широкой протоки, соединяющей оба озера в самом узком месте. Так случилось, как по волшебству, что протока соединила не только два водоема, но и юношу и девушку, полюбивших друг друга с первого взгляда.

И потекла их жизнь, полная радостей встреч и горечи расставаний, жарких объятий и страстных поцелуев. Дело шло к свадьбе, уже был назначен день долгожданного торжества. Урман готовил подарки для своей любимой и ее родни. Ялан с подругами шила свадебные наряды. Но…

«Полетел» коварный план

Ох уж это «но». Еще до их встречи друг с другом красивую девушку приметил местный леший, злодей и проказник Шурале. Проживал он в пещере, промытой дождями и тающими снегами в крутом склоне горы. Сейчас ее называют Татарской. Вот в этих-то глухих местах впервые увидел Шурале Ялан и решил: «Ты будешь моей женой, луноликая!» Осталось найти ему подходящий момент, чтобы похитить Ялан кызы. Но ему все не везло. Словно чувствуя беду, девушка стала ездить за травами и ягодами не одна, а со своими верными подругами. Скрежетал от злобы зубами Шурале, а девушки думали, что это скрипят на ветру ветвями старые дубы и липы.

Совсем плохо стало Шурале, когда увидел он Ялан с красивым джигитом. Понял леший, что теряет девушку, и придумал коварный план, как разлучить их: так напугать, чтобы они боялись ездить по озерам и бродить по лесам и лугам. И пройдет их любовь без этих встреч сама собой.

Начать Шурале решил с Ялан. Дождался он, когда отойдет от подруг подальше, увлекшись сбором сизой сладкой ежевики. Выскочил из-за толстого ствола старой ветлы с диким воплем, воздев к небу руки с длинными крючковатыми пальцами. С ужасом бросилась к подругам Ялан, рассыпая на бегу из туеса спелую ежевику. Зацепилось за корявую ветку дуба красивое белоснежное ожерелье. Его подарил ей Урман егет, ныряя все лето в прохладные воды Ак-Итили в поисках пресноводных моллюсков-жемчужниц. И рассыпались по лесной чаще белые бусины. Там, где они упали на землю, сейчас цветут белоснежные колокольчики-бубенчики, каких не встретишь возле других наших озер.

На другой день довольный собой Шурале решил проучить и Урман егета. Недалеко от юрты Ялан находилась крутая гора с выходами известняков и гипсов. Их огромные светло-серые валуны до сих пор лежат там. Здесь, как выяснил Шурале, часто любили встречаться влюбленные, сидя на теплых, прогретых за день монолитах. За одним из них и устроил засаду лохматый злодей.

Когда под горой послышались шаги молодца, Шурале, собрав все силы, поднял над головой огромный гипсовый валун и швырнул его в сторону Урмана. Раздался треск ломающихся сучьев, столб пыли поднялся над горой. Каким-то чудом увернулся от катящегося валуна Урман. Поднял глаза к горе и увидел лохматую спину убегающего лешего. Но просчитался Шурале. Не испугался юноша, встретился он с любимой в этот же вечер. Пообещал ей удалец жестоко наказать злодея.

Свое слово сдержал

Урман догадывался о мес-те обитания лесного духа. Там, под горой Татарской, он и решил поквитаться с Шурале. Взял пару пресных лепешек, засунул за красный кушак острый топор, в берестяной туесок положил кусок душистого бортевого меда. Сел в свою долбленку и через пару часов оказался под зеленой «тюбетейкой» горы Татарской. Нашел поваленный ветром ствол тополя, расщепил его вдоль, вставив в расщеп дубовый клин. Аккуратно засунул в щель соты с медом, размазав его остатки по стволу. Кто устоит перед башкирским медом? И все произошло так, как и задумал Урман егет. Попал в ловушку лесной злодей. Ох и выл он от боли, бесновался, умолял отпустить на свободу. Пожалел его юноша и выпустил Шурале на волю, взяв с лешего твердое обещание оставить в покое не только его и невесту, но и всех жителей этого озерно-лесного края.

Сдержал свое слово Шурале: ушел из этих мест. И если вы вдруг услышите ночью из своей палатки леденящий душу хохот и стоны, знайте, то кричат ушастые филины и серые совы неясыти. Если вас разбудит жуткий скрип и скрежет—это упал от старости вековой дуб. Побегут мурашки по коже, и холодный пот потечет по спине от жалобного, пронзительного плача—это попал в острые зубы рыжей лисицы задремавший под корягой заяц.

Во вселенной все течет своим чередом и не останавливается. Мир кружится, и мы в нем всего лишь маленькие частички бытия…